|
Авторcтво: Баринова Татьяна Ивановна, учитель начальных классов ГБОУ школы №453 Выборгского района Санкт-Петербурга |
Вот уже несколько лет в стенах школы звучит аббревиатура «ОРКСЭ». Новый предмет для кого-то стал неожиданностью, а для кого-то долгожданным уроком. Благодаря ИМЦ Выборгского района мне посчастливилось стать слушателем курсов по преподаванию этого предмета. Позвольте поделиться своими размышлениями и впечатлениями, которые возникли у меня в процессе обучения.
Бесспорно, современное общество требует формирования у детей нравственных ценностей. И не всегда наши дети живут в семьях, способных задать правильные морально-этические ориентиры. Поэтому школа была, есть и будет тем важным фактором, который формирует у ребенка опыт социального взаимодействия.
Каждый учитель (а учитель начальных классов особенно), хочет он того или нет, оставляет след в жизни ребенка. Слово первого учителя для малыша становится порой важнее мнения родителей. Поэтому совершенно справедливо полагать, что школа сможет стать тем «спасательным кругом» в океане размытых идеалов, среди которых существуют наши дети вне «октябрятско - пионерского» детства. Разделить работу учителя на образовательную и воспитательную можно только условно. Учитель-профессионал способен найти в каждом учебном курсе возможности для воспитания и развития ребенка. В первую очередь, сам педагог должен быть образцом для своих учеников. Ведь издавна известно: нет лучшего воспитания, чем воспитание личным примером.
Конечно, идея выделить специальный час в программе школьного образования непосредственно на воспитание и духовное развитие учащихся сама по себе прекрасна! Великолепный замысел дать ребенку возможность узнать, что есть вечные человеческие ценности, вместе поразмышлять над этим, оценить свои поступки, задуматься о жизненных принципах. И чем глубже во время обучения на курсах я погружалась в методику преподавания курса ОРКСЭ, тем больше осознавала важность этой работы. Однако при этом возникали все новые и новые «НО!».
Во-первых, как порой бывает, бюрократические решения нашего министерства и других выше стоящих организаций сводят на нет идеи «великого – доброго – вечного». Ни у кого не могу найти ответа на вопрос: почему курс ОРКСЭ надо было вводить за счет сокращения часов литературного чтения. Ведь литература – это единственный предмет, который непосредственно воздействует на детскую душу. И многие уроки курса ОРКСЭ основаны на примерах фольклорных произведений, классики русской и зарубежной литературы. Неужели произведения школьной программы по литературному чтению не отвечают требованиям духовно-нравственного воспитания детей? Мне кажется, одной из причин первоначальной негативной реакции, как учителей, так и родителей на введение курса ОРКСЭ стало именно это. Два часа литературного чтения в четвертом классе, с моей точки зрения, это катастрофа! При этом тематическое планирование по этому курсу, несмотря на сокращение часов по предмету, осталось прежним. Все отдано на откуп учителям. Поэтому и предупреждают нас на курсах: «Не следует подменять уроки ОРКСЭ литературным чтением». Но ведь как гласит народная мудрость: «На чужом несчастье счастья не построишь». Нельзя подменять один урок нравственности и духовности другим, пусть даже более профилированным.
Во-вторых, министерские поспешные решения нарушают все причинно- следственные связи. Прежде чем вводить новый курс, надо подготовить профессиональные кадры, способные преподавать основы религиозных культур и даже основы светской этики. Полагаю, что в школах крайне мало учителей, готовых взять на себя ответственность познакомить детей с основами различных религий. Учителям не хватает элементарных знаний. Почему же сначала нельзя было провести серьезное просвещение учителей в этом вопросе, ввести подобный курс в педагогических университетах и колледжах, а потом уже вводить этот курс в учебную программу?
Кроме того, возвращаясь к разговору о большом влиянии авторитета учителя на детское мировоззрение, хочется задать вопрос, а все ли учителя морально готовы к ведению этого предмета? Личность учителя, его собственные общечеловеческие ценности в любом случае окажут большое влияние на стиль преподавания предмета ОРКСЭ и на трактовку содержания курса. Возможно, следовало организовать проведение некоего анкетирования (тестирования) на профпригодность, психологическую готовность учителя к преподаванию ОРКСЭ? Ведь ни для кого не секрет, что в наших школах еще достаточное количество авторитарных педагогов, которые не привыкли вести дискуссию с учениками, выслушивать их мнение, а тем более не способны допустить наличие разных мнений и взглядов на какую-то проблему. Страшно представить, во что превратится урок ОРКСЭ у такого учителя, как будут изранены души тех детей, которые осмелятся доверить свои мысли и чувства такому «профессионалу». Тем более, что у ребенка нет права выбора преподавателя, он вынужден общаться на уроке с любым учителем, даже с тем, который не вызывает у него потребности высказаться, раскрыться. Поэтому любой учитель, который берет на себя ответственность вести столь сложный предмет как ОРКСЭ, должен осознавать огромную ответственность перед маленькими личностями в лице своих учеников, которым он берется проповедовать общечеловеческие ценности.
Из выше сказанного рождается третья проблема. Несмотря на то, что сейчас больше говорится не о воспитании классного коллектива, а о формировании корпоративной этики, мы продолжаем объяснять своим ученикам, что одноклассники – это наша школьная семья. Почему же на уроках ОРКСЭ мы разводим детей по разным кабинетам в зависимости от того, какой выбор сделали их родители при определении изучаемого ребенком модуля. Ведь для некоторых детей (особенно замкнутых, ранимых) оказаться в новой группе – уже серьезная психологическая проблема. А для того, чтобы привыкнуть к новому учителю, такому ребенку потребуется не один месяц. А преподаватель будет ждать открытых суждений, высказывания собственного мнения. И зачем заострять внимание детей на принадлежности к определенной вере? Не создаст ли это повод для новых конфликтов, о возможности которых дети даже не задумывались ранее. Тем более что ученики четвертого – пятого класса вступают в переходный возраст, то есть находятся на границе очередного «возрастного кризиса». Да и как понять попытку решить глобальную проблему возрождения духовности нации в течение полутора – двух лет обучения. Неужели до четвертого класса у взрослых нет возможности поговорить с детьми о нравственности? И после пятого класса, во время сложного подросткового периода такой необходимости тоже не будет? Всегда на Руси говорили, что ребенка надо воспитывать, пока он поперек лавки лежит. А в нашей системе образования решили выделить этому самые непонятные два года – смену образовательных ступеней.
В-четвертых, чтобы избежать проблем с делением класса на группы по модулям и учитывая, что курс ОРКСЭ предполагает безотметочное обучение, возможно, было бы более правильным выведение курса ОРКСЭ за рамки урочной сетки, то есть организацию работы по этой программе в рамках внеурочной деятельности? Ведь крайне сложно говорить на философские, духовно-нравственные темы "от звонка - до звонка". И принцип добровольности при изучении этого предмета был бы реализован в полной мере. Кроме того любой урок предполагает помимо формирования УУД формирование предметных умений. Но даже взрослые, с точки зрения этики и морали, не всегда могут объяснить «что такое хорошо, и что такое плохо». Неужели можно требовать это от детей младшего школьного возраста? И какими тестами можно оценить сформированность этих умений, если большинство жизненных вопросов не имеют однозначных ответов?
Подводя итог вышесказанному, напрашивается вывод о том, что введение нового курса, при всей назревшей необходимости его, сделано формально и поспешно. Остается уповать на величайшую мудрость, творческий потенциал, профессионализм и человечность наших учителей, которые при преподавании курса ОРКСЭ «будут делать хорошо и не будут плохо».
Поделиться:
