|
Авторcтво: Раткина Светлана Владимировна, учитель русского языка и литературы, ГБОУ школа №112 Санкт-Петербурга |
Первый мой полноценный учебный год в качестве учителя близится к завершению. И педагогическая карьера, судя по всему, тоже.
Никудышный из меня, наверное, педагог. Каждый раз завуч (тоже словесник, между прочим), сидя на задней парте, хмурится, неодобрительно качает неестественно-рыжей перманентной завивкой и после урока неизменно выдает целый перечень моих недочетов и ошибок. Вот и сегодня:
- Ну, что… Как всегда, увлеклась и начала «проповедовать» вместо того, чтобы дать слово детям. Опять тебя на уроке много, детей мало. Итоги подвела скомканно, домашнее задание дала после звонка.
- Да я думала…
- Света, ты же методику в институте учила? Или нет?
Обращается ко мне Вера Дмитриевна по-свойски, на «ты», ведь всего пять лет назад я была в этой школе ученицей. Может, поэтому теперь мои коллеги не воспринимают меня всерьез? Я для них так и осталась девчонкой, которую нужно ставить на место, отчитывать, учить, наставлять. А может, я и в самом деле глупая девчонка, которая только притворяется взрослой, корчит из себя специалиста, ни грамма ни понимая в деле, за которое взялась?
- Я уволюсь! Уволюсь! И университет брошу! Зачем доучиваться, если из меня все равно толку не будет?!
Это я уже к маме пришла и рыдаю, щедро подсаливая сладкий чай горькими слезами. Мама – маленькая, на полторы головы ниже меня и вдвое компактнее – стоит и молча смотрит на мои душевные муки, даже не пытаясь успокоить, подбодрить. Потом садится напротив и тихо говорит:
- Хорошо. Если так все плохо, увольняйся. Не ты первая, не ты последняя, кто сломался, бросил на полпути. Значит, не по силам тебе добиваться целей. Слабее ты оказалась, чем я думала…
…Та же кухня, та же мама, только 10 лет назад. Я, размазывая слезы и сопли по лицу, с надрывом отстаиваю свое право получать тройки и двойки по алгебре под универсально-оправдательными предлогами «не дано», «не моё», «тяжело». И та же формула: «Что ж, не справляешься – учись на тройки. Зачем стараться учиться лучше, если можно кое-как? Значит, ты слабее, чем я думала»…
И опять, как тогда, мне становится и обидно, и стыдно. Спокойное согласие моей всегда строгой и требовательной мамы с моим решением «сложить ручки и идти ко дну» отрезвляет. В глубине души на смену жалости к себе и обиды на весь этот несправедливый мир рождается и начинает стремительно расти возмущение: кто не сможет? Я не смогу?? Кто слабак?! Я слабак?!! Да не на ту напали!!!
… И потом каждый раз, когда мне будет обидно или больно, когда будет казаться, что все против меня, что жизнь несправедлива, а люди жестоки, я буду мысленно (или вполне себе «в режиме реального времени» взывать к маме: «Я устала! Я не могу больше! Мне тяжело, мама, я не вынесу, брошу!» И всегда буду видеть ее – маленькую, сухощавую, с упрямым ртом и пронзительно-серыми глазами. И всегда буду слышать: «Хорошо. Не можешь – бросай. Значит, ты слабее, чем думала». И всегда это будет отрезвлять и заставлять принять самую жесткую критику, даже порой не совсем справедливую. И всегда я буду находить в этой критике полезное, важное, всегда буду стремиться учесть, извлечь уроки из ошибок. И стать лучше, сильнее…
А на следующий день я иду к завучу и с порога спрашиваю:
- Вера Дмитриевна, скажите честно: я никуда не гожусь как учитель? Может, мне нужно сменить профессию?
- Ты что? Ты что, Светлана Владимировна? С чего тебе такая глупость в голову пришла? – она встает из-за стола.
- Да Вы всегда ругаете, когда на уроки приходите…
- Я и дальше буду ругать. И знаешь, почему? Потому что я вижу твой потенциал! И он огромен! Я знаю, на что ты можешь быть способна, на что будешь способна в будущем. Да из тебя такой учитель получится, какого еще не было! И я из тебя такого учителя вылеплю! И буду учить!
Вера Дмитриевна вдруг садится назад в свое старое красное кресло, несколько секунд смотрит в окно и совсем другим голосом отстраненно роняет:
- Света, ты же всегда была в первых рядах, я помню. Всегда боролась и искала, находила и не сдавалась. Помнишь, как у Каверина? Неужели ты изменилась так, что из борца превратилась в…?
«Тряпку? – мысленно закончила я. – Ну уж, нет!»
- Нет! – твердо выговорила я и посмотрела на своего мудрого наставника, постаравшись вложить в свой взгляд всю решимость стать лучшим в мире учителем.
- Тогда иди и работай. И помни: не ругают тех, от кого никогда не ждут большего.
Много лет прошло с тех пор, и сейчас, спустя почти три десятка лет, я понимаю, что мои самые главные наставники были правы. За эти годы я столько раз слышала от своих учеников слова благодарности, восхищения, любви и признательности, что давно не веду счет этим комплиментам. Я принимаю их как заслуженные. Заслуженные трудом, любовью к своим ученикам и своему делу. Заслуженные ошибками (куда без них!) и уроками, из них извлеченными. Заслуженные победами моих воспитанников, и особенно тем, что многие из них выбирают тот же путь, что когда-то выбрала и я.
Пятиклассница Наташа когда-то, протягивая мне конфетку, призналась, что хочет быть учителем, как и я. Троечница Наташа, мама которой смирилась с посредственной учебой дочери и очень была удивлена, когда дочка стала приносить «четверки» и «пятерки» по русскому языку. «Светлана Владимировна, что Вы сделали с ней? Она читать стала не из-под палки, в библиотеку зачастила!» Наташа уже больше пятнадцати лет учительствует и регулярно пишет мне, сообщая о новых успехах в работе, прося порой совета, хотя давно уже в них не нуждается.
«Оторвяга» Лешка, не признающий никаких авторитетов, нагловатый десятиклассник, но читающий и стремящийся обо всем прочитанном подискутировать, оказалось, принципиально не читал произведения школьной программы, называя их «бредом». Я пришла в их класс «новенькой», и он с первых дней попытался испортить со мной отношения, откровенно заявив, что школьная литература – «бесполезный предмет». Через месяц он провожал меня после уроков, помогая нести сумку с тетрадками, и между делом обронил: «А Лермонтов, оказывается, интересный парень. А его Печорин – вообще огонь! Да, русская классика… это вещь!» Еще через месяц Лешка победил в районном этапе олимпиады по литературе…
Через три года, уже будучи студентом историко-филологического факультета университета, Леша звонил и хвастался: «Меня спрашивают тут все время: кто твой учитель по литературе был? Я сказал, конечно, что Вы тоже тут учились. Они гордятся, Светлана Владимировна! И мной гордятся!»
Аня. «Светлана Владимировна! Родители против, чтобы я в пединститут шла! Говорят, что учитель – самая неблагодарная профессия! Дети бешеные, зарплата маленькая, карьерного роста никакого… Ну как их переубедить? Помогите!» Приглашаю маму Ани в школу и прошу посидеть на уроке литературы в 11 классе, где учится Анечка. Мама садится на заднюю парту. Сначала крутит в руках телефон. Потом начинает внимательно слушать. Мы обсуждаем астафьевскую «Людочку». Мама то хмурится, то качает головой, то страдальчески морщится. Когда вспоминаем, как героиня поехала к матери поделиться горем и никакой поддержки не получила, моя гостья громко прошептала: «Да как же так? Родня дочь ведь!»…
А после урока подходят ко мне мать и дочь. У матери глаза на мокром месте. «Светлана Владимировна, как интересно-то! И эти озорники как Вас слушают, как говорят сами! Неужели и моя так сможет?». Обязательно сможет, говорю. И вот Аня уже год отработала в школе. В сельской школе. И не разочаровалась в выборе!
Мы все в той или иной степени наставники для тех, кого искренне любим. Мы учим их постоянно. То кнутом, то пряником. То ведя за руку, то лишь зорко наблюдая. Для меня лучшими наставниками были мои родители и учителя. Я благодарю их за то, что не дали опустить рук, не позволили превратиться в тряпку, не стали жалеть. Именно поэтому я и стала тем, кем стала – одним из лучших учителей, на кого сейчас равняются дети, по чьим стопам хотят продолжать свой путь.
Я благодарю своих учеников, потому что они не дают расслабиться и каждый день, каждый час напоминают мне, что свой авторитет нужно ежеминутно поддерживать и не опускать когда-то поднятую планку ни на сантиметр!
И – да, я лучший учитель. Я – лучшая версия того учителя, каким могла бы быть.
P. S. Весна 2023-го. Уроки окончены. Коридоры школы пустеют. Наконец-то тишина. Пододвигаю к себе стопку тетрадей и слышу робкий стук в дверь.
- Да, входите!
Восьмиклассница Настя.
- Светлана Владимировна. Я тут в конкурсе участвую, всероссийском. «Большая перемена», слышали? Пожалуйста, будьте моим наставником!
P.P.S. Осень 2023-го. Настя уже финалистка…
Поделиться:
