Общедоступный информационный ресурс в сфере школьного, дошкольного, коррекционного и дополнительного образования. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-27423 от 07 марта 2007г.
|
Поиск по сайту
|
Смысл и значение слова учителя, обращенного к ученику
Решению проблемы различения смысла и значения слова посвящено множество научных трудов, написанных великими учеными всего мира, от древних восточных мудрецов и античных философов (к примеру, Платон) и до общепризнанных философов и психологов современности (например, Фреге, Гуссерль, Выготский, Лурия). Общими усилиями ученым удалось прийти к следующим неоспоримым выводам об отличиях смысла слова и от его значения: 1) смысл субъективен (свой личный для каждого), а значение объективно (одно и то же для многих). Субъективность смысла раскрывает в нем волю субъектов, один из которых породил, а другой – произнес слово. Будучи субъективным, смысл слова способен направлять волю и тех субъектов, которые его воспринимают. Объективное значение, зависимое от смысла слова, указывает как на объект, который называется словом в речи, так и на обобщенный класс объектов, обозначаемый словом в языке. Понимая значения слов люди получают возможность осваивать все объекты, то есть владеть сотворенным миром вещей. 2) Смысл конкретен (связан с текущей жизнью в ее настоящем проявлении), а значение абстрактно (оторвано и отдалено от настоящей жизни). Прилагательное конкретный по данным этимологических словарей происходит от этимологических корней: *кон- «вместе» + *-крескере «расти, развиваться». Первый корень *кон- соответствует приставке съ- в слове смысл, а второй *-крескере восходит к двум более древним праязыковым корням *крес- и *-кер. Корень *-кер возводится этимологами к образу роста (ср. древний идол плодородия Церера). Корень *крес-, по моему предположению, восходит к образу высечения огня, «произведения на свет» - порождения возрастающей жизни. Таким образом, конкретность смысла слова можно представить как его способность соединять волю породившего, произносящего и воспринимающего слово субъектов для их совместного просвещения и возрастания в истине. Обратной стороной конкретности смысла является абстрактность значения слова, необходимая для различения вещей, их классификации и упорядочения в сознании людей. Внутренний образ абстрактности порождается сочетанием латинских корней *аб(с)- и *-тракт. Первый приставочный корень *аб(с)- восходит к этимологическому образу отделения – тот же корень, что и древнее греческое *апо- «отделять, удалять» (ср. апостроф – «отделяющий строфу»). Второй корень *-тракт по данным этимологических словарей восходит к образу протяжения (ср. латинское тракт, санскритское dhrajati «протягивает», русские «дроги» (то, что тянут) и, возможно, «дорога»). Сочетание этих корнесловных образов порождает представление об абстрактном значении как о способности слова отделять объекты действительности друг от друга, прокладывая мысленный путь к упорядочению мира вещей (рядить значит строить разделяя по рядам). Таким образом, можно представить, что конкретный смысл слова объединяет и направляет волевые усилия людей, а абстрактное значение этого же слова позволяет им общими усилиями отделять или о-пре-делять называемую вещь для построения и упорядочения окружающего мира. 3) Смысл обращается к сердцу и измеряется в нашей культуре по вертикали как стержень, ось слова: ввысь и вглубь. Мы традиционно говорим именно о высоком и глубоком смысле слов. Чем выше и глубже смысл, тем он ближе к вечной и неизменной Истине. Слово сердце восходит к тому же этимологическому образу, что и сердцевина дерева – «средоточие, соединение разделенного». Самая сердцевина дерева – это та невидимая точка в центре семени, сквозь которую протягивается невидимая ось, красная нить, вокруг которой развивается его материальная жизнь. Через сердце человека также проходит его красная духовная нить, внутренний стержень, обосновывающий человеческое достоинство. В то же время, без определяющей работы ума сердечный человек легко становится сердитым и может в сердцах наломать много дров, или сломаться, оторваться, потерять свой внутренний стержень. Значение слова обращается к уму сердечного человека и определяет его отношение к называемой вещи. В русском языке оно измеряется вширь (по горизонтали) и может быть более или менее пространным, распространенным, расплывчатым или определенным. Сочетание обращенного к сердцу смысла и обращенного к уму значения слова можно представить как совместное обращение (то есть круговое вращение) внимания участников общения вокруг единого стержня – духовной оси, к которой привязана их волевые усилия и мысли об определяемом объекте взаимодействия. 4) В языке слово, как правило, имеет множество значений и один высший непреходящий (то есть вечный и неизменный) истинный смысл, называемый этимоном. В речи это же слово употребляется только в одном из своих языковых значений, но в нескольких смыслах. В речи сталкиваются субъективный личный смысл говорящего, субъективный личный смысл, принимаемый слушающим и субъективный языковой (народный) смысл, порожденный сочетанием этимологических корней. Там, где разномыслие не преодолевается, понимание значения слов не приводит к согласию и единодушию. Люди, хорошо понимающие значение слов друг друга и обладающие одними и теми же знаниями, без сердечного примирения в языковых смыслах слов своего народа становятся разнородными. Именно последние различия, связанные с сердечной личной жизнью и с двусмысленностью живого слова, очевидно, стали причиной принятого в современной лингвистике, психологии, философии и в повседневном общении отождествления смысла и значения слова. Кроме отождествления для обретения иллюзорной власти над смыслом слов используется и другой риторический прием софистов: значение слова называют его смыслом, а смысл – одним из допустимых значений. Вместо того, чтобы послушаться и подчиниться слову в его истинном высшем смысле, ученый человек, имеющий навык истолкования, объяснения и оправдания словом любых поступков, зачастую предпочитает принять этимон (истинный смысл слова) за одно из спорных значений. При этом свое толкование может умело выдаваться за новый смысл, соответствующий современным нормам словоупотребления. Для примера представим вместо слова денежный знак – монету. Смысл чеканки монеты заключается в том, чтобы справедливо упорядочить распространение жизненно важных товаров и услуг в обществе. Значение монеты – номинал, обозначающий ее покупательную способность, - определяется государством в зависимости от ее смысла, то есть от более или менее справедливого жизнеобеспечения людей в обществе. Чем справедливее жизнь общества, тем выше ценность и важнее значение монеты, тем прочнее государство. Значение зависит от смысла, а не наоборот. Теперь представим, что некий фальшивомонетчик и государственный преступник решил отчеканить множество монет того же номинала, преследуя иной смысл: несправедливо присвоить себе как можно больше товаров и услуг. Отчеканенные фальшивые монеты внешне почти не отличаются от настоящих, охотно принимаются продавцами и покупателями, но жизнь общества становится все менее справедливой, монеты все более обесцениваются, способность государя управлять своим государством при помощи монет все уменьшается. Что же сделали люди, бездумно и невнимательно принимающие в обращение слишком много фальшивых монет, не обеспеченных настоящими ценностями? – Они променяли истинный смысл монет на то значение, которое им было придано в обществе. Кого обмануло общество, накопившее в своих банках избыточное количество пусть настоящих, но постоянно обесценивающихся и теряющих свой смысл монет? – Себя и, в особенности, своих детей, которым придется жить в гораздо менее справедливом и более жестоком мире, лишенном истинной государственности. Слово, в отличие от монеты, нерукотворно и неподвластно земным правителям. При этом, как и монета, оно имеет помимо номинального общего значения свой истинный смысл: славить и укреплять высшую духовную власть, основанную на любви, устанавливать справедливые отношения; просвещать, воспитывать и согревать сердца людей, направляя их волю на благо. Этим смыслом и должны определяться значения наших слов, их способность быть знаками, участвующими в обмене информацией, в накоплении знаний. Если участники словесного общения будут продолжать произносить чеканными голосами огромное количество фальшивых слов, лишенных высшего истинного смысла (этимона), накопленные ими знания, усваиваемая информация, произносимые просьбы, мольбы, слова любви и дружбы обесценятся до нуля. Тогда жизнь человека как словесного существа потеряет всякий смысл и деградирует до животного состояния. Чтобы предотвратить эту гуманитарную катастрофу, нам надо учиться самим и, главное, учить своих детей мыслить, воспринимать и произносить слова в истинном смысле – этимологически. Разумеется, этимологическое мышление, основанное на внутрисловных образцах подобающих человеческих отношений к называемым словами предметам, требует гораздо больше времени, умственных затрат и сердечных переживаний, чем абстрактное компьютерное мышление, основанное на сверхбыстрой обработке поступающей информации. Аргумент в пользу этимологизации, опережающей информатизацию современного образования прост: один истинный глубокий смысл гораздо ценнее и лучше множества подменяющих его сомнительных значений, равно как и одна настоящая жемчужина гораздо ценнее и прекрасней множества суррогатных пластмассовых подделок. В качестве иллюстрации всего вышесказанного уместно вспомнить хрестоматийный исторический пример разумного возвращения от современных общепринятых и научно обоснованных значений к истинному смыслу слова человечность. «Интересный пример приводит в своих мемуарах А.Ф. Кони о разном понимании и трактовке одного и того же события, изложенного в тексте выступления знаменитого митрополита Филарета по поводу «невинно осужденных» арестантов, за которых ходатайствовал тюремный доктор Ф.П. Гааз: «Вы все говорите, Федор Петрович, – сказал Филарет, – о невинно осужденных... Таких нет. Если человек подвергнут каре – значит, есть за ним вина...» Вспыльчивый и сангвинический Гааз вскочил с своего места... «Да вы о Христе позабыли, владыка!» – вскричал он, указывая тем и на черствость подобного заявления в устах архипастыря и на евангельское событие – осуждение невинного... Все смутились и замерли на месте: таких вещей Филарету, стоявшему в исключительно влиятельном положении, никогда еще и никто не дерзал говорить в глаза! Но глубина ума Филарета была равносильна сердечной глубине Гааза. Он поник головой и замолчал, а затем после нескольких минут томительной тишины встал и, сказав: «Нет, Федор Петрович! Когда я произнес мои поспешные слова, не я о Христе позабыл – Христос меня позабыл!..» – благословил всех и вышел». (Цит. По: Валгина Н.С. Смысл и значение. Глубина прочтения текста: http://evartist.narod.ru/text14/30.htm). Здесь уместно вспомнить, что греческое имя Сына Божия – Логос (от праязыкового корня *лег- «собирать воедино»). Последование Логосу именуется Логикой. Человеческая логика, то есть выбор слов и порождение осмысленного высказывания, может строиться или на основе высшего смыла, исходящего от Логоса, или на основе собственных мнений и мыслей, отрешенных от Логоса. В Евангелии Логос именует себя краеугольным камнем, который «небрегоша зиждущии», и который соделался главою угла. Слова 117 Псалма о краеугольном камне были сказаны Христом сразу после его притчи о злых виноградарях, то есть о людях, пользующихся творением Бога, но убивающих его Сына – живое Слово-Логос. В тексте Евангелия от Луки после упоминания о Логосе как о краеугольном камне, на котором должна строиться логика человеческих высказываний и поступков, звучит грозное предупреждение: «Но Он, взглянув на них, сказал: что значит сие написанное: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Всякий, кто упадет на тот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит» (От Луки, 20:17,18). Говоря о логике построения урока, направленного на образование и просвещение учащихся в Духе Истины, важно не забывать о Логосе. Обучающая этимология ключевых слов урока должна раскрываться и осмысляться учителем на основе высших Евангельских смыслов. Речь идет не о цитировании Евангелия на каждом уроке, а об обязательном обращении учителя к Евангельским истинам и образам, к Слову Божию при подготовке к уроку и в ходе этимологического осмысления ключевых слов подлежащего преподаванию учебного текста. Учитель, который будет следовать этому важнейшему дидактическому принципу, согласно Логике Логоса-Слова, уподобится благоразумному человеку: «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое. И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (От Матфея,7:24-28).
Сергей Островой — «Первородство»
К словам привыкаешь день ото дня,
— Берегами меня окружи!
Поделиться: |