Авторcтво: Шевелев Александр Николаевич, д.п.н., заведующий кафедрой педагогики и андрагогики СПбАППО

А.Н.Шевелев

Среди традиций истории российского образования всегда отмечается высокая значимость деятельности педагога, от качеств которого в максимальной степени зависит успех системы образования в целом. История отечественного педагогической мысли показывает примеры различных идеалов педагога: религиозного высоко нравственного аскета-книжника с богатым жизненным опытом - в древнерусский период; эрудированного носителя научного знания как потенциального педагога без необходимости для него специальной педагогической подготовки – в эпоху Просвещения. Государственный идеал школьного педагога в XIX в. представлял университетского выпускника - хорошего предметника, постигающего методику и отношения с детьми в практике, лояльного правительству "служаку", пример добропорядочности. Общественный идеал этого же периода требовал от педагога подготовки не только по предмету, но и знания педагогической теории, не простого преподавания, но просвещения народа, способности передать детям свою гражданскую позицию. Осуществление этого идеала можно видеть в жертвенной деятельности лучших народных учителей [598].

Научно раскрывать традиции петербургского учительства можно либо через аксиологическое «должное», либо историко-социальное «сущее» их. Можно моделировать идеал петербургского педагога на идеях классиков и нормативных документах, где говорится о его необходимых качествах или качества, присущие нескольким наиболее известным петербургским педагогам, экстраполировать на все городское педагогическое сообщество. Но без рассмотрения в продолжительном временном интервале социально-культурных условий, в которых жила и трудилась основная масса обычных петербургских педагогов, такой вариант исследования не будет соответствовать реальности прошлого. Огромное количество индивидуальных отличий и особенностей отдельных педагогов при втором варианте всегда будет затруднять типологизацию и распространение обобщенных черт на все петербургское учительство. Сочетание аксиологического и историко-социального (историко-типологического) подходов позволяет рассчитывать на более высокий уровень исследовательского результата.

Таким образом, тенденции профессиональной и социальной жизни дореволюционных петербургских учителей нуждаются во всестороннем рассмотрении. Сюда включаются мотивы выбора профессии, полученное образование, стимулы профессиональной деятельности, стили педагогической работы, отношения с учащимися и коллегами, пути профессионального и личностного роста. В данном параграфе предлагается рассмотреть первые два аспекта как наиболее важные в историко-социальном контексте актуализации прошлого и современности.

Педагогическое сообщество Петербурга включало преподавателей вузов, старших и младших учителей казенной и частной средней школы (штатных и совместителей), учителей уездных, городских и приходских училищ, а также домашних наставников, и гувернеров.

К 1901 г. в Петербурге работало около 18 тысяч преподавателей высших, средних и начальных учебных заведений разных ведомств. Половина из них обладала высшим образованием, 2/3 дворянского и духовного происхождения [459, c.11].

Ведущими учреждениями подготовки педагогов для петербургской школы в период с 1823 по 1857 гг. являлись Главный педагогический институт и Петербургский университет. С 1819 по 1853 гг. из 1675 выпускников университета, 316 человек (24%) были переданы в систему образования страны, из которых 149 остались работать в Петербургском учебном округе, а 139 - в учебных заведениях города (9 – в администрации, 26 в вузах, 76 - в средней, 28 - в начальной школе). Таким образом, около 8% выпускников Петербургского университета ежегодно пополняли в первой половине XIX в. ряды столичного учительства [237, T.2, c.231].

Учитывая, что в Главном педагогическом институте также существовали отделения подготовки педагогов для средней и начальной школы, можно констатировать, что петербургская школа в середине XIX в. недостатка в педагогах не испытывала и могла осуществлять отбор лучших претендентов [358, c.326]. Выпускник университета, становясь гимназическим учителем, сразу получал должность старшего преподавателя и значительный оклад. Не имевшие вузовского диплома претенденты на учительское место в средней школе со средним образованием, должны были пройти через процедуру экзаменов и провести пробный урок [358, c.127].

Желающих преподавать в петербургских приходских и уездных начальных училищах было значительно меньше. Главный педагогический институт дал городской школе за 1820 - 1853 гг. только 42 выпускника. Поэтому на Второе отделение (начальной школы) принимали без препятствий всех, имевших диплом о высшем и среднем образовании. Остальные должны были держать экзамены за курс гимназии и давать пробные уроки. Такие уроки давались под наблюдением членов педагогического совета одной из гимназий, впоследствии при канцелярии попечителя округа был создан специальный комитет, экзаменовавший учителей. Только кандидаты на должность домашнего учителя продолжали сдавать экзамены и давать пробные уроки при гимназиях, внося за это оплату в размере от 3 до 10 рублей за каждый из 5-6 экзаменов в пользу этого учебного заведения. Всего этого не было в провинции, что может свидетельствовать о более высоком качестве педагогов Петербурга.

В середине столетия (данные за 1853 г.) петербургское учительство подразделялось по месту своей работы на следующие группы:

Таблица 17

Групповая дифференциация петербургского учительства

первой половины XIX в.

Место деятельности	Численность педагогов	% от общего числа
Средняя школа	511	20,4
Начальная школа (уездные и приходские училища)	496	19,8
Частные школы 2-3 разрядов	763	30,5
Домашние учителя, наставники, гувернеры	440	17,6
Учебная администрация (округ, директора и инспектора училищ)	294	11,7
Всего	2504	100

[237, T.2]

Заметно превосходство числа педагогов частных школ, большой удельный вес управленцев образованием (1 на 9-10 педагогов). Педагогическое сообщество столицы быстро росло. Если в 1829 г. общее число педагогов Петербурга составляло 658 человек, то к 1853 г. обнаруживается 4-кратный его прирост. Сравнивая петербургскую школу с провинциальной можно увидеть в 1860 г., например, следующую картину: в средних учебных заведениях столицы работает 320 педагогов (за семь лет их число возросло в 1,7 раза), в то время как в Вологде - 17, Новгороде - 22, Архангельске – 18 [354, c. 189].

В Петербурге второй половины XIX - начала XX вв. быстро увеличилось число педагогических учебных заведений. Для средней школы подготовку педагогов по-прежнему осуществлял Петербургской университет и действовавший при нем Петербургский историко-филологический институт с 4-летним (2 года теории, 2 - практики в гимназии при институте) приоритетным изучением истории, географии, словесности, древних языков, выпускавший в год до 100 педагогов [74, c. 84-85]. Как педагогические учебные заведения можно рассматривать Александровский лицей, Петербургские духовные семинарию и академию. С начала XX в. таковыми стали Высшие женские курсы и Женский педагогический институт ведомства императрицы Марии (1903), созданные в 1908 г. Лигой образования в столице Педагогическая академия и Психоневрологический институт [407]. Последние учебные заведения принимали лиц обоего пола, имеющих высшее образование, на 2-летний курс, в них преподавали виднейшие профессора, для педагогической практики при Лиге работало частное коммерческое училище.

При петербургских женских гимназиях и институтах благородных девиц организовывались педагогические классы, в которых продолжало обучение около четверти гимназисток и институток. Петербург представлял крупнейший центр подготовки учительства для всей России, в особенности для системы среднего женского и начального народного образования [ 298, 441-443, 459, 497, 500, 573].

К 1910 г. в столице работало 7 учительских семинарий, готовивших народных учителей. Именно петербургские учительские семинарии давали 5-6-летний учебный курс, в отличие от остальных с 3-летним курсом. Этим же отличалась Петербургская женская церковно-учительная школа с 6-летним курсом, Мариинская учительская семинария принца А.П.Ольденбургского при Петербургском Воспитательном доме [37; 275].

Для выпускников Петербургского Воспитательного дома работали педагогические курсы. Выпускник курсов обязан был отработать учителем начальной школы 6 лет. Курсы обеспечивали местом работы по всей стране [569, T.2].

Аналогичные правила распространялись и на выпускников Петербургского учительского института (педагоги начальных городских школ). Его учащиеся обеспечивались стипендией и не платили за свое обучение. Если студент не заканчивал полного курса или не шел после выпуска работать учителем, либо не справлялся с педагогическими обязанностями, то он лишался освобождения от воинской службы и выплаты подушной подати, а затраченные на учебу государством деньги вычитали из получаемой им зарплаты, а в аттестате об образовании делалась запись о долге. Впервые именно в Петербургском учительском институте под руководством К.К.Сент-Илера был произведен переход к 4-летнему преподаванию и разделение учащихся на естественное и гуманитарное отделения [497].

В столице развивалась не только практика, но и теория педагогического образования. Прогрессивные петербургские педагоги, в частности Д.И.Менделеев, выступали за развитие в стране специального педагогического образования, не считая возможным ограничивать его окончанием университетского курса. По мысли Менделеева необходимо было создавать единые училища наставников для начальной школы с 5-летним курсом, привилегиями и обязательствами для выпускников и педагогические институты при университетах, которые заканчивались бы частью выпускников после завершения основного курса для средней школы [223-224, 287, 441-443, 531].

Дополнительной возможностью для профессионального роста учителей были педагогические съезды и курсы, первый из которых был проведен именно в Петербурге. МНП отреагировал на их появление выработкой регламента, по которому съезды должны были созываться не чаще одного раза в 2-5 лет, попечитель округа назначал его председателя, имевшего право решающего голоса и определявшего круг приглашаемых и повестку работы. Участие в съезде (проезд, взнос за канцелярские расходы) оплачивалось учебными заведениями. Учительские курсы были региональными, предметными и распространяли педагогический опыт, действуя ежегодно или постоянно, группируя ежемесячные секции по проблемам, под председательством помощника окружного попечителя. В каникулы проводились платные курсы для начинающих педагогов. Например, большой известностью пользовались в Петербурге курсы для учителей рисования при Академии художеств [225].

Материальными стимулами и возможностями карьерного роста для петербургских педагогов казенной школы являлись заработная плата, пенсии, награды, выслуга более высокого класса Табели о рангах, которые зависели от главных источников финансирования столичной школы. В 1853 г. таковыми на 76% выступало государственное финансирование и только на 9% - плата за учебу, взимаемая с родителей учащихся (приложение 13.1). Средние оклады петербургских педагогов зависели от должности и были в середине XIX в. следующими:

Таблица 18

Годовые оклады петербургского учительства

* - для этих должностей оклады указаны без квартирных денег. В скобках даны те же показатели, но с учетом квартирных денег, то есть полное содержание [237, T.2].

При единых требованиях, программах преподавания и штатном расписании, петербургские педагоги получали в среднем на 50-100 рублей в год больше своих коллег в провинции, хотя жизнь в столице была несколько дороже.

Педагоги получали также единовременные пособия (прогонные деньги для доставки педагога и его имущества к месту службы, 3-годичное жалование по минимальному окладу для обзаведения при начале карьеры). Представителям учебной администрации (директор и инспектор гимназии, профессор университета, инспектор училищ округа) полагалась служебное жилье или денежная компенсация для его найма [531, c.25].

Кроме денег, получаемых по окладу, педагог мог рассчитывать и на денежные награды (премии), выплачивавшиеся из фонда, сформированного из оплаты учениками их учебы. Петербург еще в 1818 г. ввел оплату за обучение в казенных школах, после чего этот опыт был распространен по всей стране. Деньги по этой статье дохода шли на премии учителям, ремонт зданий, помощь бедным, но способным учащимся. Администрация округа неоднократно напоминала, что деньги эти должны расходоваться более на развитие учебного заведения, а не на повышения жалованья педагогов. Учитывая, что оплата обучения в Петербурге была значительно выше, чем в провинции (60 рублей в год за обучение в мужской гимназии в столице и 15 рублей - в провинции), в столице создавались большие возможности для стимулирования учительства [237, T.2; 579].

Выслуга за беспорочную службу по Табели о рангах составляла другой вариант материального и карьерного роста. Оставаясь учителем, педагог мог продвинуться на три ступени Табели, что увеличивало его оклад и улучшало пенсию. Сроки выслуги были различны для педагогов гимназий и уездных училищ продвижение на одну ступень не чаще чем через 4 года, для учителей приходских училищ - 12 лет. Кроме того, выслуга зависела от образования и социального происхождения (дворяне и податные). Каждой группе педагогов соответствовал свой ранг Табели, демонстрируя унификацию государством педагогов и чиновничества (приложениe 13.2).

Некоторые педагоги после 10-15 лет службы по представлению учебной администрации награждались золотыми и серебряными медалями "За успехи в образовании юношества", что давало преимущества в пенсионном обеспечении.

Для второй половины XIX – начала XX вв. источником по истории материального обеспечения столичного учительства являются циркуляры Петербургского учебного округа, касающиеся данных вопросов. Их анализ, например, за период 1876-1882 гг. показывает, что из 598 циркуляров учительству посвящены 79 (13,2%).

В циркулярах обсуждались пенсионное обеспечение, оклады более многочисленных в столице помощников классных наставников, соответствие расценок за преподавание в мужских и женских гимназиях (приложениe 13.3). Мало менявшаяся со временем зарплата в государственной петербургской средней школе практически не отличалась в мужских и женских учебных заведениях и составляла в среднем примерно 1 рубль за урок.

Классные наставники должны были осуществлять свою деятельность не менее двух лет, встречаться с родителями и посещать ученические квартиры, вести документацию и заполнять дневники, следить за учебной перегрузкой, отсутствующими и заболевшими, за кругом чтения учеников, комплектацией учебников, осуществлением дежурств по классу. Даже мировоззрение учащихся входило в круг их ответственности и контроля. Накладывать дисциплинарные взыскания на ученика мог только классный наставник по представлению другого преподавателя [21, c. 74-76].

В столицах в классном наставничестве учителя были заинтересованы менее, так как имели больше возможностей найти иные пути заработка, в провинции же многие преподаватели брали наставничество над 2-3 классами. Средняя зарплата за классное наставничество (помимо оплаты учебных часов по своему предмету) составляла по Петербургу в этот период 160 рублей в год.

В мужской гимназии действовало в среднем 12 учительских ставок, которые распределялись по четырем категориям за 12 уроков в неделю. По ходатайству гимназического начальства перед руководством округа на гимназию независимо от предмета, за работу педагогов назначались 1 высший оклад (1500 рублей в год), 1 повышенный (1250 рублей), 6 средних (по 900 рублей), 4 минимальных (по 750 рублей). Совместители получали только минимальные оклады. Через пять лет работы в одном учебном заведении педагог мог претендовать на следующую ступень оклада. Из зарплат производились налоговые и пенсионные вычеты, причем, до 1880 г. учительницы от них освобождались [37, c.328].

Циркуляры требовали сведений обо всех педагогах учебного заведения, чтобы высшее руководство само определило того, кто достоин ежегодной награды (более высокого оклада, продвижения по Табели, медали или ордена), ходатайства от учебного заведения не поощрялась. Были установлены ежегодные нормы награждаемых: 1 из 8 педагогов средней, 20 начальной школы (в том числе и их администрация) и 1 из 40 управленцев образованием. При награждении меценатов, от школы требовали точно указывать сумму, внесенную им [126, 1881, N10, c.17].

Кроме преподавания предмета и классного наставничества, петербургский педагог мог рассчитывать на доплаты за проверку тетрадей (20-50 рублей в год в зависимости от возраста и числа проверяемых), за дополнительные занятия с неуспевающими (50-60 рублей в год). Замещения оплачивались минимально, замещать рекомендовалось не своим предметом, а русским языком. Учителей, пропускавших занятия, штрафовали. Если школа хотела увеличить число часов по предмету относительно программы МНП, то оплачивать их преподавателю надлежало из средств учебного заведения [31, c.182].

Пенсионный фонд МНП складывался из вычетов из учительского жалованья и сумм вносимой учащимися оплаты. Пенсионное обеспечение петербургских учителей назначалось для штатных педагогов следующим образом: за 15 лет беспорочной службы - 1/3 годового оклада; за 20 лет - 2/3; за 25 лет - полный оклад; за более чем 25 лет - оклад и пенсия; за каждый отработанный свыше 30 лет год пенсия возрастала еще на 20%. Такая практика складывалась еще с правления Александра I для педагогов вузов и школ. Если выяснялось, что здоровье учителя было подорвано, но он продолжает работать, выход на пенсию ускорялся (5-10 лет беспорочной службы). Если, не выслужив пенсии, учитель умирал, то его вдове полагались: до 5 лет педагогической деятельности - разовая выплата в сумме годового оклада; от 5 до10 лет - 1,5 оклад ежегодно; от 10 до 15 лет - ежегодный двойной оклад [531].

С 1836 г. пенсии стали получать и преподаватели начальных училищ, с 1853 г. за 20 и менее лет их пенсия стала составлять 1/2 годового их оклада, а с 25 лет службы они получали ее в размере полного оклада. С 1853 г. пенсионное обеспечение было распространено и на домашних учителей и наставников. За 25-летнюю беспорочную службу домашняя учительница получала пенсию в 160 рублей, домашний наставник - 270 рублей в год [36, c. 194-195].

Еще одной особенностью профессиональной деятельности петербургского учительства были постоянные ревизии школ со стороны учебного начальства в сравнении с провинцией. Попечитель Петербургского учебного округа, его помощник, инспектора разных типов учебных заведений (казенных, частных, женских, социального призрения), министерское начальство, находившееся в столице, видели в школах города сферу своего особенного внимания. Их визиты часто были неожиданными. До 1835 г. ревизовали учебные заведения представители (визитаторы) от Петербургского университета. Впоследствии в округе появились и "контролеры" по отдельным предметам.

Учебные заведения Петербурга часто посещали церковные иереи, сенаторы, члены Государственного совета, министры, генералитет, почетные попечители учебных заведений, педагоги из других учебных округов, которые приезжали в столицу в поиске нового. Наконец, школы города посещались императором и членами его семьи. Только за период 1829-1853 гг. они посетили Первую гимназию - 18, Вторую – 14, Третью – 15, Четвертую – 12, Пятую – 1 раз. Средняя «посещаемость» ими основных средних школ города составляла 2-3 раза в год [237, T.2].

Педагоги Петербурга, среди которых были совместители из вузов, активно вели не только преподавательскую, но и исследовательскую работу. Если за период 1804-1828 гг. ими было подготовлено 24 сочинения всех научных жанров, то в 1829-1853 гг. уже 21 научную монографию, 113 статей и 69 учебных пособий, то есть в общей сложности 203 публикации. Больше всего их было в Первой (44 работы, 12 авторов) и в Третьей гимназиях (25 работ, 11 авторов). Чуть меньше этот показатель был в Четвертой (19 работ, 9 авторов), Второй (16 работ, 8 авторов), Пятой гимназиях (13 работ, 4 автора). Данные по провинции показывают общее отставание по этому показателю (за исключением Псковской губернии, где за тот же период 6 авторами было создано в местной гимназии 38 работ). Для петербургской школы было характерно и большое число "пишущих" директоров учебных заведений [237, T.2].

Первый вывод, касающийся профессиональной деятельности петербургского учительства, связан с первенством дореволюционной столицы в развитии педагогического образования страны. Именно в Петербурге появились первые в стране учительская семинария (1787) и педагогический институт (1804), первые в стране высшие классы для подготовки учителей при Петербургском воспитательном доме (1822), первый специальный педагогический класс при Александровском женском училище (мещанское отделение Смольного института) (1845) [441-443]. Именно в Петербурге впервые на педагогов и содержателей частных учебных заведений стали накладываться взыскания и штрафы за применение к учащимся телесных наказаний. Здесь же впервые запрещалось преподавать без предъявления свидетельств о сдаче экзамена на право преподавания при университетах [85]. Именно в Петербурге впервые после наполеоновских войн были повышены оклады педагогам. В Петербурге начало свою деятельность первое в России Педагогическое общество (1869), открыты первые в стране педагогические курсы для учителей уездных училищ при Петербургском учительском институте (1877) [225, 424, 497]. Именно этот институт за свою деятельность получил в 1900 г. золотую медаль Всемирной выставки в Париже. В столице впервые появилась в 1876 г. ссудно-сберегательная учительская касса при Четвертой гимназии [472, c.37].

Таким образом, именно в Петербурге зародилось отечественное педагогическое образование и система государственного контроля и стимулирования педагогической деятельности. Во всех нововведениях, связанных с подготовкой и условиями работы учителей, Петербург выступал в качестве своеобразной экспериментальной площадки, на несколько лет опережая внедрение этих новшеств в масштабе остальной страны.

Петербургская школа востребовала постоянно растущее число педагогов, примерно в 10 и более раз большее, чем в губернских городах. Именно в Петербурге действовало наиболее многочисленное педагогическое сообщество страны, аккумулировавшее лучшие ее педагогические силы. Если в 1804 г. в столице работало 254 педагога, а в 1819 г. их число не превышало 248, то уже в 1824 г. оно возросло до 324, в 1829 г. - до 658, в 1853 - до 2504 человек и далее росло непрерывно, достигнув к 1910 г. 18 тысяч человек [20; 37; 237, T.2].

Столица предоставляла практически все возможные в дореволюционной России маршруты получения педагогического образования (университетского и иного вузовского, высшего педагогического, педагогических классов и курсов при средних школах, в средних педагогических учебных заведениях, экстерната) [223, 287]. Петербург представлял экспериментальную площадку для разрешения теоретического спора о необходимости систем университетского (для средней школы) или особого профессионально-педагогического образования (чаще для начальной школы). Сложная система петербургского педагогического образования была крупнейшей в стране и обеспечивала подготовленными на более высоком уровне педагогами не только школы города, но и России в целом.

Поделиться: